Дом глав родов Дюны - Страница 53

Я уже больше не Мастер Скитейл. Ударь ее клинком плашмя!

— Вы Рассеиваете Сестер в надежде, что кто-нибудь из них избежит разрушения. А каковы экономические последствия ваших истерических действий?

Последствия! Они всегда говорят о последствиях.

— Мы пытаемся выиграть время, Скитейл, — очень мрачно.

Этому он уделил мгновение молчаливого раздумья. За ним следят глаза ком-камер. Никогда не забывать об этом! Экономика, ведьма! Странное это место для торговли — ниша у окошка выдачи пищи, подумалось ему. Дурное управление экономикой. Управленческая суета, планирование и стратегические совещания должны проходить за закрытыми дверями, в верхних комнатах, вид из окон которых не отвлекает функционеров от дел, которые оказались у них на руках.

Череда воспоминаний из его прошлых жизней отказывалась принимать происходящее. Необходимость. Люди совершают свои торговые сделки где придется — на палубах кораблей, на замусоренных улицах, полных пробегающих мимо клерков, в просторных залах традиционной биржи, где над их головами бегут строки информации, видной всем.

Планирование и стратегия могут исходить из этих верхних комнат, но свидетельства их деятельности, как обычная информация на бирже — видны всем.

Так пусть подглядывают ком-камеры.

— Каковы ваши намерения относительно меня. Великая Мать?

— Сохранять вас живым и полным сил.

Осторожно, осторожно.

— Но не давать мне свободы действий.

— Скитейл! Вы говорите об экономике, а потом хотите получить что-то свободно?

— Но мои силы вам немаловажны?

— Верьте этому!

— Я вам не доверяю.

Именно в этот момент окошко решило выбросить на поднос тарелки: блюдо с белой рыбой под изысканным соусом. Он уловил запах трав. В высоком стакане вода с запахом меланжа. Зеленый салат. Одна из немногих их удач. Он почувствовал, как рот у него наполняется слюной.

— Наслаждайтесь своим ланчем. Мастер Скитейл. В нем нет ничего, что могло бы повредить вам. Разве это не мера доверия? — Когда он не ответил, Одрейд продолжала: — Какое отношение к нашей сделке имеет доверие?

В какую игру она играет теперь?

— Вы рассказали мне, что планируете для Чтимых Матр, но не сказали ничего о своих намерениях в отношении меня, — он и сам понимал, что звучит это жалобно. Ничего не поделаешь.

— Я намереваюсь заставить Чтимых Матр осознать, что и они смертны.

— Как это вы делаете со мной!

Не промелькнуло ли в ее глазах удовлетворение?

— Скитейл, — как мягок ее голос, — люди, которых заставили что-то осознать таким образом, действительно слушают. Они слышат тебя, — Одрейд глянула на его поднос. — Может быть, вам хотелось бы чего-нибудь особенного?

Насколько возможно, он попытался взять себя в руки:

— Может, немного стимулирующего напитка. Он помогает, когда мне нужно подумать.

— Конечно. Я прослежу, чтобы его доставили немедленно.

Одрейд перенесла свое внимание с ниши на главную комнату его апартаментов. Он наблюдал за Преподобной Матерью, отмечая те места, где она останавливалась, ее взгляд переходил с места на место, с предмета на предмет.

Все на своих местах, ведьма. Яне животное в своей норе. Вещи должны лежать удобно в тех местах, где я могу найти их, даже не думая об этом. Да, то у моего кресла — стимулирующие карандаши. Так я прибегаю к карандашам, но я не потребляю алкоголь. Заметила?

Появившийся стимулятор имел привкус какой-то горькой травы, на определение которой у Скитейла ушло несколько секунд. Касмине. Генетически модифицированный усилитель крови из фармакопеи Гамму.

Она собиралась напомнить ему о Гамму? Они так изобретательны, эти ведьмы!

Подшучивала над ним в вопросе экономики. Ее колкость все еще продолжала жечь его, когда он повернул назад в конце коридора и возобновил свою послеобеденную прогулку, потом перешел на быстрый шаг, спеша к себе гостиную. Какой клей не давал, на самом деле, распасться Старой Империи? Многое, какие-то моменты были серьезными, какие-то мелкими, но в основном экономика. Связующие нити, о которых часто думают, как об удобствах. А что сдерживало их от того, чтобы не взорвать планеты друг друга? Великая Конвенция. «Взорви кого-нибудь, и мы объединимся, чтобы взорвать тебя».

У самой своей двери он остановился как вкопанный, ошеломленный пришедшей ему в голову мыслью.

Что это? Как наказания, может быть, достаточно, чтобы остановить жадных неверных? Или все дело в клее, составленном из чего-то неуловимого? Может, все дело во мнении равных тебе? Но что если равные тебе не гнушаются никакой непристойности? Ты свободен делать все, что хочешь. И это кое-что говорило о Чтимых Матрах. Вот уж точно.

Он тосковал по келье сарга, где мог бы обнажить, излить свою душу.

Ягхиста больше нет! Неужто я последний Мастер?

Он чувствовал давящую пустоту в груди. Каждый вдох давался с трудом. Может быть, наилучшим выходом было бы торговаться с женщинами Шайтана более открыто.

Нет! Это сам Шайтан искушает меня!

В свои апартаменты он вступил очищенным.

Я должен заставить их заплатить. Дорого заплатить. Дорого, дорого, дорого. Каждое «дорого» сопровождалось шагом в сторону кресла. Усевшись, он автоматически потянулся за стимулирующим карандашом. Вскоре его мысли набрали скорость, выстраиваясь в восхитительные боевые порядки.

Они даже не догадываются, насколько хорошо я знаю икшианский корабль. Он весь здесь, у меня в голове.

Следующий час он провел, решая, как запечатлеть эти мгновения, когда придет ему время рассказывать соратникам о триумфе над повинда. С Божьей помощью!